Utterer’s Meaning and Intention by G.P. Grice

My task is <…> to consider further the assumption made in the paper to which I have been referring, that the notion of utterer’s occasion-meaning is explicable, in a certain way, in terms of the notion of utterer’s intention, and the remainder of this paper will concern that topic.

<…> Моя задача – более детальный анализ гипотезы, заявленной в работе, на которую я ссылался выше. Суть этой гипотезы в том, что окказиональное значение высказывания можно определенным образом объяснить посредством рассмотрения интенции автора высказывания. Именно этот вопрос и будет обсуждаться далее.

1. I shall take as a starting-point the account of «nonnatural» meaning which I offered in my article «Meaning» (Philosophical Review, 1957), treating this as an attempt to define the notion of utterer’s occasion-meaning. To begin with, I shall take as my definiendum not the form of expression which is of primary interest, namely (A) «By uttering x U meant that p,» but rather the form of expression most prominently discussed in my I957 article, namely (B) «By uttering x U meant something.» My I957 account, of course, embodied the idea that an adequate definiens for (B) would involve a reference to an intended effect of, or response to, the utterance of x, and that a specification of this intended effect or response would provide the material for answering the question what U meant by uttering x. At a later stage in this paper I shall revert to definiendum (A), and shall attempt to clarify the supposed link between the nature of the intended response and the specification of what U meant by uttering x.

1. В качестве исходного положения я приму описание термина «неконвенциональное значение», которое я предложил в 1957 году в статье «Значение» (Meaning) в журнале «Философикал ревью» (Philosophical Review), расценивая его как попытку раскрыть смысл понятия «окказиональное значение высказывания». Начну с того, что определяемым в моем рассуждении будет не высказывание (А) «Произнося x, U подразумевал p», представляющее для нас главный интерес, а высказывание (В), которому в упомянутой работе, опубликованной в 1957 году, уделяется чрезвычайно большое внимание и которое сформулировано как «Произнося x, U подразумевал нечто». Это описание, конечно же, было основано на моем убеждении, что адекватное определяющее для (В) будет включать упоминание ожидавшегося от произнесения высказывания х эффекта или же ответ на данное высказывание и что подробный анализ означенных эффекта или ответа позволит судить о том, что же именно подразумевал U, произнося х. Чуть позже я вернусь к высказыванию (А) и постараюсь объяснить эту гипотетически существующую связь между характером ожидаемого ответа и значением высказывания U, реализованного в форме x.

2. I start, then, by considering the following proposed definition: «U meant something by uttering x» is true if, for some audience A, U uttered x intending

• (1) A to produce a particular response r
• (2) A to think (recognize) that U intends (1)
• (3) A to fulfill (1) on the basis of his fulfillment of (2)

2. Итак, я начну с анализа предложенной формулировки: суждение «U подразумевал нечто, произнося x» считается истинным, если, обращаясь с x к некоему адресату А, U рассчитывал, что:

• (1) у A возникнет определенная реакция r
• (2) A поймет (осознает), что U рассчитывал, что (1)
• (3) (1) произойдет при условии, что (2).

Two explanatory remarks may be useful. (i) I use the terms «uttering» and «utterance» in an artificially extended way, to apply to any act or performance which is or might be a candidate for nonnatural meaning. (ii) To suppose A to produce r «on the basis of» his thinking that U intends him to produce r is to suppose that his thinking that U intends him to produce r is at least part of his reason for producing r, and not merely the cause of his producing r. The third subclause of the definiens is formulated in this way in order to eliminate what would otherwise be a counterexample. If, for subclause (3), we were to substitute

• (3a) A to fulfill (1) as a result of his fulfillment of (2)

we should have counter-intuitively to allow that U meant something by doing x if (as might be the case) U did x intending

• (1) A to be amused
• (2) A to think that U intended him to be amused
• (3a) A to be amused (at least partly) as a result of his thinking that U intended him to be amused.

Здесь могут оказаться ценными два уточнения. (i) Под терминами «высказывание» и «произносить» я подразумеваю искусственно расширенные понятия, что позволяет применять их по отношению к любому действию или поступку, которые являются или могут расцениваться в качестве носителей «неконвенционального» значения. (ii) Предполагать, что у A возникнет определенная реакция r «при условии», что A поймет (осознает) что U рассчитывал, что у A возникнет определенная реакция r, означает считать, что это самое понимание (осознание) А того, что U рассчитывал, что у A возникнет данная реакция r, только отчасти способствует ее возникновению, а не является собственно причиной. Третье условие определяющего выражения сформулировано таким образом, чтобы устранить противоречие, которое иначе непременно бы возникало. Если вместо условия (3) мы бы подставили:

• (3a) (1) произойдет из-за того, что произойдет (2)

то нам бы пришлось, противореча логике, допустить, что U подразумевал нечто, делая x, если (рассматривая, например, такую ситуацию) U сделал x, рассчитывая, что:

• (1) он позабавит A
• (2) A поймет, что U хотел его позабавить
• (3a) A найдет это забавным (по крайней мере до определенной степени) из-за того, что поймет, что U хотел его позабавить.

3. But though A’s thought that U intended him to be amused might be a part-cause of his being amused, it could not be a part of his reason for being amused (one does not, indeed, have reasons for being amused). So the adoption of (3) rather than of (3a) excludes this case.

I shall consider objections to this account of utterer’s occasion-meaning under two main heads: first, those which purport to show that the definiens is too weak, that it lets in too much; and second, those which purport to show that the definiens is too strong, that it excludes clear cases of utterer’s occasion-meaning. To meet some of these objections I shall at various stages offer redefinitions of the notion of utterer’s occasion-meaning; each such redefinition is to be regarded as being superseded by its successor.

3. И хотя мысль о том, что U рассчитывал его позабавить и может, в какой-то степени, показаться А занимательной, это никак не может быть одной из рациональных причин, по которым у А возникла бы подобная реакция (в самом деле, никаких логических доводов для такого рода эмоциональной реакции не существует). Таким образом, принимая формулировку (3), а не (3а), мы исключаем такого рода ситуации.

Я полагаю необходимым рассмотреть две основные группы контраргументов заявленному пониманию окказионального значения высказывания: в первую войдут те, что преследуют целью доказать слабость определяющего, в силу чего число включаемых речевых ситуаций оказывается слишком большим, а во вторую – те, что настаивают на чрезмерной его строгости, из-за которой анализ не охватывает очевидные случаи проявления окказионального значения высказывания. Чтобы ответить на некоторые из них, я буду поэтапно предлагать скорректированные определения понятия окказионального значения. Каждая новая корректировка должна расцениваться как замещение предыдущей формулировки.

4. i) (Urmson) [1] There is a range of examples connected with the provision by U (the utterer) of an inducement, or supposed inducement, so that A (the recipient, or audience) shall perform some action. Suppose a prisoner of war to be thought by his captors to possess some information which they want him to reveal; he knows that they want him to give this information. They subject him to torture by applying thumbscrews. The appropriate analysans for «They meant something by applying the thumbscrews (that he should tell them what they wanted to know)» are fulfilled:

• (1) They applied the thumbscrews with the intention of producing a certain response on the part of the victim;
• (2) They intended that he should recognize (know, think) that they applied the thumbscrews with the intention of producing this response;
• (3) They intended that the prisoner’s recognition (thought) that they had the intention mentioned in (2) should be at least part of his reason for producing the response mentioned.[1] J. O. Urmson, in conversation

4. i) (Эрмсон)[1] Можно привести целый ряд примеров, иллюстрирующих, как U (автор высказывания) создает некий реальный или предполагаемый стимул для того, чтобы А (реципиент или адресат) выполнил определенное действие. Допустим, в руках неприятеля оказался военнопленный, располагающий, по их мнению, некоторыми данными, которые им нужно заполучить. Пленный понимает: враги хотят, чтобы он выдал им эту информацию. Он подвергается пыткам: ему зажимают в тисках пальцы. Соответствующий набор условий для высказывания «Они подразумевали нечто, используя тиски (а именно, что он расскажет им то, что они хотят узнать)» выполнен:

• (1) Они использовали тиски, рассчитывая получить от жертвы определенный ответ;
• (2) Они рассчитывали на то, что пленный поймет (осознает, узнает), что они использовали тиски, рассчитывая получить этот ответ;
• (3) Они рассчитывали, что это понимание (осознание) их намерения, упомянутого в условии (2) будет, хотя бы отчасти, причиной, по которой он даст этот ответ.[1] Дж. О. Эрмсон, в личной беседе

5. If in general to specify in (1) the nature of an intended response is to specify what was meant, it should be correct not only to say that the torturers meant something by applying the thumb-screws, but also to say that they meant that he should (was to) tell them what they wished to know. But in fact one would not wish to say either of these things; only that they meant him to tell. A similar apparent counterexample can be constructed out of a case of bribery (Urmson’s original example).

5. Если, вообще говоря, раскрывать в условии (1) суть ожидаемой реакции означает определять то, что имелось в виду, кажется корректным не только утверждать, что мучители подразумевали нечто, применяя тиски, но и что они подразумевали, что он должен (непременно!) рассказать им то, что они желали узнать. Однако на самом деле ни то, ни другое мы утверждать не хотим. Мы полагаем лишь, что они хотели бы, чтобы он заговорил. Сходный пример очевидного противоречия может быть также получен при анализе «случая со взяткой» (пример Эрмсона).

A restriction seems to be required, and one which might serve to eliminate this range of counterexamples can be identified from a comparison of the two following examples:

Представляется, что здесь нужно ввести позволяющее исключить подобные случаи противоречий ограничение. Его можно вывести, сравнивая два следующих примера:

(a) I go into a tobacconist’s shop, ask for a packet of my favorite cigarettes, and when the unusually suspicious tobacconist shows that he wants to see the color of my money before he hands over the goods, I put down the price of the cigarettes on the counter. Here nothing has been meant.

(b) I go to my regular tobacconist (from whom I also purchase other goods) for a packet of my regular brand X, the price of which is distinctive (say 43 cents). I say nothing, but put down 43 cents. The tobacconist recognizes my need, and hands over the packet. Here, I think, by putting down 43 cents I meant something-namely, that I wanted a packet of brand X. I have at the same time provided an inducement.

(a) Я захожу в табачный киоск, прошу пачку моих любимых сигарет. Когда на редкость недоверчивый торговец показывает, что перед тем, как передать мне товар, он бы хотел убедиться, что у меня есть деньги, я кладу на прилавок нужную сумму. Никакого дополнительного значения здесь нет.

(b) Я иду в табачный киоск, где обычно покупаю сигареты (а также другие товары), за пачкой марки Х, которые я всегда здесь беру. На этот бренд установлена определенная цена (допустим, 43 цента). Я ничего не говорю и просто кладу на прилавок 43 цента. Торговец понимает, что мне нужно, и подает мне сигареты. Думается, в этом случае, отдавая 43 цента, я имел в виду нечто, а именно, что мне нужны были сигареты марки Х. Одновременно я создал стимул.

6. The distinguishing feature of the second example seems to be that here the tobacconist recognized, and was intended to recognize, what he was intended to do from my «utterance» (my putting down the money), whereas in the first example this was not the case. Nor is it the case with respect to the torture example. So one might propose that the analysis of meaning be amended accordingly (Redefinition I):

• «U meant something by uttering x» is true if:
• (1) U intended, by uttering x, to induce a certain response in A
• (2) U intended A to recognize, at least in part from the utterance of x, that U intended to produce that response
• (3) U intended the fulfillment of the intention mentioned in (2) to be at least in part A’s reason for fulfilling the intention mentioned in (1).
• While this might cope with this range of counterexamples, there are others for which it is insufficient.

6. Представляется, что отличительной чертой второго примера является то, что торговец понял (на это мы и рассчитывали), что ему нужно сделать, благодаря моему «высказыванию» (я положил перед ним деньги), в то время как в первом примере ничего подобного не произошло. Ничего подобного не наблюдается и в ситуации с пыткой. Таким образом, можно предложить внести следующие поправки в условия анализа (Корректировка I):

• Суждение «Произнеся x U подразумевал нечто» является истинным, если:
• (1) U рассчитывал, произнеся x, склонить A к определенной реакции
• (2) U рассчитывал, что из произнесенного высказывания x A по крайней мере, до определенной степени поймет, что U рассчитывал вызвать у него такую реакцию
• (3) U рассчитывал, что осуществление его намерения, описанного в условии (2) станет, по крайней мере до определенной степени, причиной, по которой А сделает то, на что U рассчитывал в условии (1).
• Такая формулировка позволяет разрешить противоречия рассмотренной группы примеров, однако есть и другие случаи, для которых она оказывается недостаточной.